С другой стороны, тогда право на постоянное проживание будет иметь право - как объяснило Управление - в принципе после пяти лет непрерывного проживания

Окончив в 2001 году ТГПУ, долгое время скитался по магазинам и копи-центрам, поскольку всем работодателям требовался непременно человек с опытом, а где же его взять выпускнику университета?

Но мир не без добрых людей и, спустя 5 лет, уже в 2006, мне повезло устроиться педагогом дополнительного образования в Детско-юношеский центр «Синяя птица».

Я застал уже конец того золотого времени, когда педагог мог себе позволить работать в своё удовольствие. Однако, счастье длилось недолго. Вдруг стали появляться всё новые и новые требования, множится бесполезные отчёты и профессия педагога из творческой стала превращаться почти в рабскую.

Дошло до того, что в 2011 году из профессии я бежал, сверкая пятками, дав себе зарок больше никогда в сферу антигуманного томского образования не возвращаться. Однако, родители очень уж мечтали, чтобы их сын занимался чем-нибудь благородным.

Сдавшись под натиском родных, я просто разослал по образовательным учреждениям резюме. И в начале 2015 года устроился педагогом дополнительного образования в Центр детского творчества «Луч». Буквально по объявлению.

В наследство мне достался кружок робототехники. На всех детей было три (!) конструктора, а детей администрация принуждала набрать не менее 30 человек суммарно во все группы.

Родители приходили записывать своих чад круглогодично.

- Галина Ивановна, - беспомощно обращался я к завучу, - у меня в этой группе уже 14 человек. Куда ещё-то?

- Записывайте! – беспристрастно изрекала она.

Дефицит оборудования и переполненные группы устраивали администрацию учреждения, косвенно касались родителей, но более всего неудобств доставляли самим детям.

И это объяснимо. Если на рисовании на каждого ребёнка приходится по альбому и набору карандашей, то в кружке мы вынуждены были делить три конструктора более чем на 30 ребятишек.

И когда абстрактный Петя, два часа корпевший в понедельник над сборкой модели, был полон энтузиазма завершить свою работу в субботу, обнаруживал, что его поделка уже давно разобрана.

Было очень тяжело. Одни дети расстраивались и уходили в себя, другие просто впадали в истерику, третьи от бессилья и отчаянья рыдали у меня на плече.

Ни завуча Галину Шехаеву, ни директора Светлану Паламарчук это не волновало – во главе были показатели, деточасы и статистика.

Чуть позже, на моё счастье и к восторгу ребятишек, появится активная родительница одного очень активного ребёнка, которая начнёт снабжать кружок батарейками (требовалось просто бесконечное количество штук) и поможет с приобретением нескольких новых конструкторов.

Приобретение нового оборудования производилось с ведома администрации учреждения с соблюдением всех положенных процедур. Однако, никакой заинтересованности руководители Центра не проявляли и мне неоднократно пришлось извиняться перед мамой ученика за их инертность.

Всех проблем это, конечно, не решило, но работать стало чуть легче. Однако наступило лето. Перед началом нового учебного года по тихому и исподтишка на столах педагогов появились записки, где говорилось, что с 1 сентября на ту же самую зарплату и часовую нагрузку и в те же тесные кабинеты при сохранившемся дефиците оборудования необходимо набрать уже не 30, а более 60 ребятишек. На вопросы возмущенных педагогов администрация не отвечала и комментарии давать отказывалась.

Все собирались жаловаться в вышестоящие инстанции, но дальше разговора дело не пошло, а я просто написал письмо в Департамент образования, где поинтересовался, откуда такие требования и как вообще это осуществимо в условиях тесного здания с маленькими кабинетами?

Заместитель начальника образования Ольга Гриднева позвонила мне в тот же день, уговаривая отозвать письмо («пока Васильева не увидела!»), а директор «Луча» Светлана

Паламарчук сей же час вызвала на ковёр, выговаривая о недопустимости прыгать через голову и задавать лишние вопросы».

Однако по существу вопроса ни от кого ответа на волнующий всех моих коллег вопрос ответа получено так и не было. Просто мои соратники оказались умнее и смогли промолчать.

Понятно, что уже с этого момента у нас с администрацией возникнет холодная война. Администрация придерживалась чёткой позиции, что педагог – существо бесправное, о чём не забывала сообщать на еженедельных планёрках, смысл которых всегда сводился к тому, что все педагоги – бездельники, получающие зарплату ни за что. Особенно в этом старалась завуч Галина Ивановна, а директор всегда и во всём горячо её поддерживала.

Когда терпение уже лопалось, мы обращались за помощью и защитой к Светлане Паламарчук.

- Ну, Галина Ивановна человек пожилой, больной, - говорила она, - войдите в положение.

Галина Ивановна была действительно больна мизантропией в самом крайнем её проявлении – об этом было трудно подумать, глядя на хоть и пожилую, но симпатичную для своих лет женщину с приятным голосом. Однако педагогов она просто третировала, придираясь ко всему, чему только можно. Когда она уходила на больничный, в коллективе становилось гораздо спокойнее.

Однажды дело дойдёт до крайности, и госпожа Шехаева в очень грубой форме запретит мне принимать пищу в свободное от занятий время и общаться с коллегами, на что получит вполне вежливый и спокойный ответ, что, если в следующий раз позволит себе такую манеру общения, я могу не сдержаться и ответить ей тоже в грубой форме. На что Галина Ивановна напишет докладную директору, что я её… покрыл нецензурной бранью. Подруга Галины Ивановны, присутствовавшая при этой ситуации, посетует мне, как некрасиво ведёт себя Шехаева, однако лживую докладную, ничтоже сумняшеся, подпишет. Директор начнёт разбирательство по этому поводу, однако на встречную докладную о том, как всё было на самом деле и что хамство исходило от её заместителя, не отреагирует.

Понятно, что от человеконенавистничества и небольшого ума госпожа Шехаева начнёт глупо и по-бабски мелочно мстить. А госпожа Паламарчук, предпочитающая жить чужим умом, горячо её во всём будет поддерживать, даже не пытаясь объективно разобраться в ситуации.

Первым актом мести было составление крайне неудобного для всех расписания. Как станет известно позже, родители, с которыми мы всегда поддерживали связь, просто осадили звонками Центр. «Они парализовали работу учреждения» - сообщит на планёрке Паламарчук. Особенно отчаянные пошли в кабинет к директору, которая милостиво разрешила детям посещать занятия в любое удобное время без привязки к конкретной группе. И тут же госпожа Шехаева во время занятий будет вопрошать, почему дети в группе не соответствуют списочному составу. Оставалось только развести руками.

Тем не менее, ещё год мы протянем даже с неудобным расписанием. Наступит очередная осень, и, так и не удовлетворившее в первом акте жажду мести руководство придумает очередной «очень» умный ход конём. Директор с завучем унесут из кабинета робототехники половину компьютеров, которых, как и конструкторов, катастрофически не хватало для проведения полноценных занятий. Мудрые руководители вновь думали, что парализуют работу кружка и избавятся от педагога, позволяющего задавать себе «лишние» вопросы.

Однако, не тут-то было. Сломав голову, как сохранить кружок, я полностью переформатировал структуру занятий, чтобы детям было по-прежнему интересно посещать занятия.

Поскольку с родителями учеников мы всегда поддерживали тесную информационную связь, о действиях администрации они регулярно ставились в известность. После демарша с выносом компьютеров мы вынуждены были начать решать проблемы кружка без ведома администрации, о чём договорились с родителями.

В результате дети стали регулярно получать памятные призы за участие в различных конкурсах и викторинах, мы начали приобретать новые конструкторы и буквально вдохнули в кружок новую жизнь.

Всё это крайне не понравилось администрации. В феврале этого года Светлана Паламарчук принуждала меня к увольнению.

- Вы будете увольняться? – давила она.

- Я ещё не решил.

- Я уже решила, - заявила директор.

Чуть позже она безосновательно добавит:

- Вы вор и мошенник. Я не буду с Вами работать.

На что я лишь пожму плечами и всё-таки напишу заявление. Потому что кто-то не хочет работать с мнимым вором и мошенником, а кто-то не захочет работать с настоящими дураками.

Ближе к весне я узнаю, что родителей моих бывших учеников вызывают в управление экономической безопасности (ранее ОБЭП).

Затем повестка придёт и мне. Товарищи из Департамента образования написали заявление. От правоохранительных органов я никогда не прятался и не пытался. Как и чиновников никогда не боялся.

Однако, в отличие от департаментских, для которых традиционно все всегда плохие и виноваты, в правоохранительных органах всё-таки предпочли разобраться в деле и, в том числе, побеседовать с родителями учеников. Педагог, обвинённый госпожой Паламарчук в мошенничестве, остался на свободе, а томские дети остались без любимого кружка.

Получил ли я извинения от руководства «Луча»? Нет. Посчитали ли нужным принести свои извинения представители Департамента образования? Тоже нет. Да и не надо.

На изложение ситуации с кружком робототехники Ольга Васильева отписалась очередной ересью о ежегодном мониторинге, по результатам которого неэффективных образовательных учреждений не выявлено. Однако при этом в «Луче» увольняются педагоги и кружков становится всё меньше, благодаря тому, что в кресле директора сидит совершенно равнодушный «эффективный менеджер».

Вышеназванные представители томского образования могут исходить ядом и желчью, пытаться испортить репутацию и включать фамилии неугодных в чёрные списки, но я знаю точно, что со своими маленькими подопечными и их родителями я всегда был максимально честен, откровенен и всегда открыт к диалогу.

Госпоже Паламарчук вопросов задавать не буду. Позволю себе вспомнить несколько её реплик:

-          Я всегда права.

-          Вы, как люди, нас не интересуете.

-          Увольняйтесь, я уже всё решила.

А уважаемой Ольге Валентиновне всё-таки задам вопрос – ну, может, хоть в этот раз, всё-таки найдёте в себе честь и мужество извиниться?

P. S. Сегодня, когда я вижу на улице ребёнка, моё сердце ещё обжигает болью. За четыре года я сделал всё возможное для ребят, чтобы во время занятий им было интересно и комфортно, несмотря на практически отсутствующие условия для полноценных занятий. Замечу, что педагог до меня проработал один месяц, после меня – менее двух месяцев.

Выводы делайте сами. Конечно, больно и горько что всё, что на протяжении четырёх лет создавалось потом и кровью, было разрушено грязными лапами. Но надо продолжать жить.

Дети, простите, что мы больше не вместе. Ваши улыбки и счастливые лица всегда были нужны мне не меньше, чем вам мои занятия. Мы обязательно увидимся, когда эффективных менеджеров сменят на честных, принципиальных, смелых и неравнодушных руководителей. Сегодня, говорят, в Томске на таковых некоторых дефицит.